She is an investigator:)
сегодня премьера "Царства небесного", то выкладываю вещи (известные всем) о Крестовых походах. Плюс о действующих лицах, хотя и не сходятся характеры героев фильма и реальных исторических персонажей
Зато они в одном месте
Дата у нас исходная 1186 год
Вот здесь http://monsalvatworld.narod.ru/frsd...signan/lus9.htm - замечательная статья Галины Росси "Последний король Иерусалима". О Балиане там много, да и обо всех...
Раймунд III, регент ИерусалимаКак раз о самом том, с использованием предыдущего и не только источника
Последний год регентства
(1185-1186)
16 марта 1185г., в возрасте 24-х лет, умер Балдуин IV. Еще в 1184 году, на совете в Акре, наследником трона Балдуин IV объявил пятилетнего сына Сибиллы от первого мужа, Уильяма VI де Монферрат (William de Montferrat), охрана юного наследника была доверена графу Эдессы Жослену де Куртене (Joscelin of Courtenay), двоюродному дедушке Балдуина V. На период несовершеннолетия юного короля пост регента был пожалован Раймунду III, графу Триполи. Раймунд попросил, желая избежать обвинений в видах на корону, чтобы крепости королевства были отданы на сохранение тамплиерам и госпитальерам, чтобы в случае смерти маленького Балдуина регентство оставили за ним еще на десять лет, до момента, как государи Запада смогут решить, чьи права на престол являются более вескими – Сибиллы или Изабеллы. Балдуин V был коронован еще до смерти Балдуина IV.
В конце 1185г. в Англию был направлен патриарха Ираклия (Heraclius), чтобы вручить Генриху II ключи от Иерусалима, башни Давида, королевский стяг, и, как утверждает Матвей Парижский в своей "Хронике Майора", предложил английскому королю, чтобы его сын Иоанн Безземельный принял регентство королевства, а в последующем и корону, как потомок Фулька де Анжу. Английский двор отказался.
Летом 1186г. умер восьмилетний Балдуин V, последний из королей погребенный у подножия Голгофы. Церемонией погребения заведовали тамплиеры. Раймунд III, граф Триполи и регент королевства, удерживаемый делами в своем фьефе, отсутствовал на похоронах, чем вызвал недовольство знати.
И снова перед королевством стал вопрос наследования трона. Умерший Амори I оставил двух наследниц, двух дочерей - Сибиллу и Изабеллу. В соответствии с клятвой, данной баронами Балдуину IV, правление королевством надлежало оставить в руках Раймунда и ожидать решения папы римского, императора Священной Римской империи и королей Франции и Англии кому должен достаться трон Сибилле или Изабелле.
Сенешаль Жослен III обманул Раймунда, убедив графа, что его намерение сопровождать тело юного короля в Иерусалим для похорон расценят как попытку государственного переворота. Раймунд согласился с своим недавним союзником и отправился в Тивериаду, а граф Жослен взяв под свой контроль Акру и Бейрут (и Тиром ?), которые в 1184г. были пожалованы Раймонду Балдуином IV. Узнав о захвате Акры и Бейрута, Раймонду III, вместе с Балианом д’Ибелин и Балдуином правителем Рамлы, собрал в Наблусе (Naplous) собрание баронов, целью которого было возведение на престол Изабеллы, младшей дочери короля Амори I и Марии Комниной. Коронация Изабеллы подразумевала собой и коронацию и ее супруга Онфруа IV правителя Торона (Humphrey IV of Toron). Однако достаточными силами это собрание не располагала, да и времени было мало, коронация Сибиллы (дочерь Амори I и Агнессы де Куртене) и ее мужа Ги де Лузиньяна (Guу de Lusignan) должна была состояться со дня на день.
Развязка событий не заставила себя ждать, собравшиеся в Наблусе бароны получили письмо Великого магистра ордена Храма Жерара де Ридфор (Gerard de Ridefort), написанное им от имени Сибиллы, с приказом явиться на коронацию в условленное время, дабы принести омаж и присягу новым правителям Иерусалимского королевства. Бароны послали к патриарху Ираклию и магистру тамплиеров свой ответ с двумя цистерцианскими монахами и двумя рыцарями, в виде просьбы во имя любви Господа и его святых Апостолов отказаться от коронации Сибиллы, и напоминания о клятве, принесенной Балдуину IV, согласно которой Ги де Лузиньян формально был лишен права наследовать корону. Приверженцы графа Триполи настаивали на немедленном разводе Сибиллы, целью которого был новый брак с кем-либо из знатных людей королевства. Послание из Наблуса привело к тому, что в скором времени к Сибилле на аудиенцию прибыла депутация из числа собравшейся в Иерусалиме знати, с увещеванием принять во внимание просьбу о разводе, присланную из Наблуса остальной частью баронов королевства. Сибилла выслушала их и ответила: "… я желаю, чтобы вы заверили меня своими обещаниями и клятвами, что на кого бы из вас ни пал мой выбор, все изберут его своим главой и господином" (Цит.: "Roger of Hoveden: The Annals" // Статья Галины Росси "Ги де Лузиньян - последний король Иерусалима"
, бароны и знать согласились, дав клятву.
Тем временем Жерар де Ридфор, получив ответ наблусского собрания баронов, заменил все посты, охранявшие семь крепостных ворот Иерусалима рыцарями ордена Храма, и издал приказ, по которому ни один человек не мог войти либо покинуть город без его личного разрешения.
В Иерусалиме началась приготовления к предстоящей коронации. Корона Иерусалимского королевства хранилась в королевской казне, в специальном сундуке, под тремя замками, ключи от которых были переданы патриарху Иерусалима, Великому магистру тамплиеров и Великому магистру госпитальеров. Если тамплиеры заняли сторону Сибиллы и Ги, то госпитальер держались нейтралитета. И вот когда приготовления подходили к концу, Жерар с Ираклием приехали в резиденцию Роже де Мулен (Roger de Moulins) за третьим ключом от сундука с коронами. Невзирая на то, что орден Госпиталя не видел никаких препятствий коронации, магистр Роже де Мулен долго и упорно отказывал, но наконец, под угрозой применения силы "бросил ключ посреди комнаты и ушел". Патриарх поднял ключ, вошел в сокровищницу, и взял там две короны. Одна из них была возложена на алтаре церкви Воскресения, а вторая - возле кресла, где должна была сидеть Сибилла.
20 июля 1186 года патриарх Ираклий возложил корону Иерусалимского королевства на Сибилла де Анжу, которая затем возложила королевский венец на голову своего мужа Ги де Лузиньян.
Касательно Балиана д'ИбелинаРеальный Балиан был признанным лордом, а не французским ремесленником. Реальный Балиан, как известно, сначала уцелел у Хаттина, а затем организовал защиту Иерусалима и договорился об условиях его сдачи с Саладином.
Балиан Ибелин (Балиан II, сеньор д'Ибелин, годы жизни 1131-1193) – второй муж Марии Комниной, вдовы Амори I, короля Иерусалимского королевства с 1163 по 1174. Так что неувязка есть, факт. Причем глобальная
Михаил Абрамович Заборов КРЕСТОНОСЦЫ НА ВОСТОКЕ Третий Крестовый поход
Известие о падении Иерусалимского королевства, докатившись до Западной Европы, произвело впечатление громового удара. Папа Урбан VIII, узнав о случившемся, умер от потрясения. Его преемник Григорий VIII энцикликой от 29 октября 1187 г., разосланной из Феррары, призвал католиков к новому Крестовому походу. Он предписал им еженедельный пост по пятницам в течение пяти лет, и на то же время всем вменялось в обязанность дважды в неделю полностью воздерживаться от мясной пищи. Проповедь Крестового похода - ее особенно энергично вел кардинал Энрико из Альбано - подхватил и следующий папа, через два месяца сменивший Григория VIII, Климент III. Необходимо было поддержать стремительно падавший престиж папства. Для возбуждения религиозного энтузиазма наиболее преданные слуги апостольского престола из числа кардиналов приняли обет обойти пешком всю Францию, Англию и Германию.
Третий Крестовый поход состоялся в 1189-1192 гг. В нем участвовали почти исключительно рыцари и крупные феодалы западноевропейских стран. К концу XII в рыцарство превратилось в основную массовую силу крестоносного движения. Активную роль в Третьем Крестовом походе играли также феодальные государства, в политике которых к этому времени значительное место приобрели торговые интересы на Востоке.
Религиозные цели Крестовых походов все более отодвигались на задний план. Напротив, захватнические вожделения участников проступали все более рельефно сквозь мистическую оболочку, которой католическая церковь и теперь старалась закамуфлировать движение. Архиепископ Гийом Тирский с горечью признавал в своей «Истории деяний в заморских землях» - первой полной истории Крестовых походов и Иерусалимского королевства (до 1184 г.), - что он не находит среди деяний «наших князей ничего, что мудрый счел бы достойным изображения, что читателю принесло бы удовлетворение, а писателю послужило бы к чести». Идеализируя крестоносцев конца XI в., оттеняя их высокое религиозное воодушевление, дисциплинированность, мужество в сражениях, он противопоставлял им своих погруженных в мирские дела изнеженных современников, особенно тех, кто прижился на Востоке: они, по словам Гийома Тирского, «таковы, что, если бы кто попытался тщательно описать их нравы, вернее, чудовищные пороки, тот изнемог бы от обилия материала и скорее, кажется, сочинил бы сатиру, чем историю».
Но если религиозные побуждения рыцарства шли на убыль, то одним из важнейших постоянных внутренних стимулов Крестовых походов с конца XII в. стало стремление западноевропейских государств к господству на Средиземном море. Внешне это стремление в известной мере сплачивало рыцарство Запада, противопоставляло страны Европы Востоку. Однако оно же порождало и вражду между самими западноевропейскими государствами. Фиктивное, по существу, еще в первых крестоносных предприятиях пресловутое «единство западного мира», которое столь усердно подчеркивают буржуазные, в особенности католические, исследователи второй половины XX в., старающиеся таким образом удревнить истоки «атлантизма» и представить имеющей вековые традиции «западную христианскую цивилизацию», во второй половине XII в. явно рушится. На первое место в Крестовых походах выдвигается принимающее порой ожесточеннейший характер соперничество западноевропейских государств в борьбе за экономическое, военное, политическое преобладание на Средиземном море.
Все это отчетливо сказалось во время Третьего Крестового похода.
Призывы римских пап были встречены народными массами далеко не так сочувственно, как это бывало прежде. Когда в начале 1189 г. в Англии, а потом во Франции была введена всеобщая подать в размере десятой части всех доходов, предназначавшаяся для нужд похода, - Саладинова десятина, это вызвало возмущение в низах. Сборщиков Саладиновой десятины встречали камнями, так что во Франции ее вообще пришлось отменить. Ропот против налога поднялся и среди духовенства, которое увидело в установлении такого сбора покушение на свои привилегии.
Видный французский церковный деятель и писатель архидьякон Пьер Блуаский считал: «Если князья под предлогом нового паломничества... налагают клеймо рабства на церковь Христову, требуя с нее налогов, то верный сын церкви должен скорее умереть, чем повиноваться». Кое-где Саладинова десятина породила известное недовольство даже в рыцарских кругах. Рыцарь-поэт, который затем сам примет участие в походе на Восток, Конон Бетюнский резко обвинял сильных мира сего в том, что они «приняли крест за деньги и облагают десятиной духовенство, горожан и сервов. Их крестное знамение - не вера, а корыстолюбие». Отрицательное отношение к самому почину Крестового похода, исчезновение былой, почти всеобщей веры в его спасительность и бескорыстную сущность - лейтмотив таких высказываний.
Поддержку крестоносный клич Рима получил главным образом в феодальных кругах - отчасти среди мелкого и среднего рыцарства, в правящих сферах западных королевств, а также у патрициата североитальянских городов. Уже в 1188 г. в Сирию двинулись флотилия норманнско-сицилийского пиратского адмирала Маргаритона, о коем упоминалось выше, и несколько десятков галер из Пизы и Генуи.
В Англии, Франции и Германии стали формироваться сухопутные силы. Взять крест решили государи этих стран - Генрих II Плантагенет, Филипп II, впоследствии прозванный Августом, и император Фридрих I Барбаросса. У каждого из них имелись свои особые причины участия в походе.
Генрих II (1154-1189) на протяжении всего своего правления стремился доставить Анжуйской державе устойчивые позиции в Средиземноморье. Вскоре после Второго Крестового похода, в 1152 г., он женился на разведшейся со своим мужем Людовиком VII Алиеноре Аквитанской и таким образом присоединил к старым владениям Плантагенетов во Франции - графствам Анжу и Мен - еще и герцогство Аквитанию, в пределах которого находился Марсель. Герцогство это играло значительную роль в левантийской торговле, с которой была связана и сама Англия. Английские корабли обычно плыли в Средиземное море либо вдоль берегов Франции и Испании. - к Гибралтару, либо открытым морем до Бордо; там их груз переносили на речные барки, направлявшиеся по Гаронне к Тулузе. Здесь английские товары перегружали на вьючных животных, которые доставляли их в Нарбонну, где груз принимали уже корабли, державшие курс на Александрию и сирийские порты. Этот-то путь и проходил через герцогство Аквитанское.
Не удивительно, что Генрих II старался обеспечить влияние Англии во всех странах, прилегающих к Средиземному морю. Важным средством его средиземноморской политики являлись династические браки. В эту «брачную дипломатию» он втянул чуть ли не всех своих детей. Одну из дочерей, Алиенору, король выдал за кастильского короля Альфонса VIII, другую, Иоанну, - за короля Сицилии Гилельма II (брак оказался бездетным, так что в Сицилии не было английского наследника на ее трон); старшего сына, Ричарда, Генрих II сосватал дочери Санчо VI, короля Наварры, принцессе Беренгарии.
Далеко не чужд был Генрих II и расчетам на овладение самим Иерусалимским королевством. Туда тоже тянулись родственные нити Анжуйского дома Плантагенетов: ведь король иерусалимский Фулько (1131-1143), он же граф Анжу, чей сын Жоффруа Плантагенет в свое время взял в жены дочь английского короля Генриха I Матильду, приходился дедом Генриху II. Недаром английский король, многое сделавший для укрепления политической централизации в стране, вместе с тем всегда выказывал внимание и к заморским владениям своих родичей. Не раз он передавал крупные денежные суммы для защиты Святой земли от «неверных» и еще до падения Иерусалима договаривался то с Людовиком VII, то, позднее, со своим зятем Гилельмом II Сицилийским о Крестовом походе.
Генрих II, давно вынашивавший идею установления всемирного владычества англо-французской державы Плантагенетов, тотчас согласился принять участие в Крестовом походе, клич к которому бросил Рим, поскольку успешная война на Востоке сулила значительное расширение сферы влияния Анжуйской державы на Средиземном море.
Усилия папства оказали воздействие и на другого тогдашнего государя, носившегося с планами всемирного владычества, - германского императора Фридриха I Барбароссу (1152-1190), того самого, который, еще будучи герцогом Швабским, участвовал во Втором Крестовом походе. Плачевный опыт ничему не научил этого крайне воинственного и агрессивно настроенного правителя (примечательно, что сотни лет спустя германские нацисты назвали его именем свой злодейский план нападения на СССР).
Участие Фридриха I в Третьем Крестовом походе логически вытекало из всей прежней захватнической политики Штауфенов на юге Европы. Почти половину своего царствования Фридрих I Барбаросса провел в войнах за установление господства над городами Ломбардии. Он потерпел там поражение. Разгромленный союзом городов в битве при Леньяно в 1176 г., император вынужден был капитулировать затем и перед папским престолом, подписав в 1177 г. унизительный для себя Венецианский мир. Оправившись от поражения, Фридрих I направил свои взоры в сторону Южной Италии и Сицилии. Он ясно понимал значение Сицилии в левантийской торговле и те выгоды, которые сулило обладание этим островом. Через него шел кратчайший путь из Европы в Северную Африку. В удобных сицилийских гаванях - Мессине, Палермо, Катании - останавливались все корабли западных стран, плывшие с грузом в Левант и обратно. Господство над Сицилией давало ее властителям крупные источники пополнения казны, а многие заинтересованные государства попадали в зависимость от этих государей.
Чтобы прибрать Сицилию и Южную Италию к своим рукам, Фридрих I, подобно Генриху II, пустил в ход дипломатию династических браков: в 1186 г. в Милане была торжественно отпразднована женитьба его сына и преемника, впоследствии императора Генриха VI, на наследнице сицилийского трона Констанции. Этим актом Фридрих Барбаросса обеспечивал переход Сицилии к династии Штауфенов.
Наконец, в авантюристических проектах германского императора важное место занимала Византия - «маленькая Греция», как пренебрежительно именовал Фридрих I уцелевшие обломки Восточноримской империи. Его придворный историограф епископ Оттон Фрейзингенский в биографии Фридриха I, приходившегося ему племянником, упоминает, в частности, о том, что государь неоднократно называл себя «владыкой мира» и открыто заявлял о своем твердом намерении раздвинуть границы Германской империи до пределов старой Римской империи.
Хотя инициатива Крестового похода исходила от недавнего политического противника Штауфенов - папы, тем не менее поход на Восток представлял - так по крайней мере могло казаться - благоприятный случай для реализации бредовых универсалистских проектов Барбароссы. Фридрих I положительно отнесся к папской затее: феодальные круги преимущественно Южной Германии, устремлениями которых во многом определялась его политика, были непосредственно заинтересованы в завоеваниях на Востоке. Вот почему Фридрих I, невзирая на свой возраст (ему было под шестьдесят) в конце марта 1188 г. на Майнцском гофтаге принял крест.
Третьим государем, который также изъявил желание отправиться за море, был французский король Филипп II (1180-1223).
Францию это предприятие занимало, конечно, гораздо меньше, чем Англию и Германию. Монархии Капетингов в те времена вообще принадлежало весьма скромное место в политических играх Запада. Унаследовав трон от Людовика VII, Филипп II являлся лишь номинальным сюзереном своего куда более могущественного вассала и непримиримого врага - Генриха II Плантагенета.
Территория французского королевства сводилась, собственно, к домену короны, так что практически Филипп II тогда еще и наполовину не был государем Франции. Ее западными, приатлантическими областями владели английские короли, они же графы Анжуйские, от них частью зависели и южные земли страны (Тулузское графство); другая часть французской территории - королевство Арелат, или Бургундия, - была подвластна Германской империи.
Поступления из королевского домена, со всех сторон отрезанного от моря, были более чем скромными, и как раз это толкнуло Филиппа II к участию в Крестовом походе. Смолоду король был изворотливым и ловким политиком, умевшим использовать обстоятельства. Поход на Восток рисовался ему подходящим способом поправить дела королевской власти, повысить ее престиж внутри страны и на международной арене, накопить силы и средства, нужные для того, чтобы нанести сокрушительный удар по главному врагу - Плантагенетам - и приступить к решению основной задачи, стоявшей перед Капетингами, - собиранию французских земель.
Понятия о феодальной чести также не позволяли Филиппу II оставаться безразличным к папскому начинанию, коль скоро в нем сразу выявилась ведущая роль вассала французской короны Генриха II. Французский король руководствовался, таким образом, в первую очередь мотивами престижного и католического характера.
В январе 1189 г., встретившись близ Жизора, недавние противники обменялись поцелуем мира: нужно было обеспечить спокойствие в своих государствах на время похода. Оба короля условились об одновременном и совместном отправлении в путь. Примеру королей последовали их вассалы по обе стороны Ла-Манша. Было Принято решение о том, что французы нашьют себе на платье Красные, англичане - белые, фламандцы - зеленые кресты. Уже начались сборы к походу, как вдруг между королями вновь разразилась война. Поводом к ней явилось то, что старший сын Генриха II, Ричард, граф Пуату и герцог Аквитании, отказался жениться на сестре Филиппа II Алисе, якобы соблазненной английским королем. Филипп II, мастер политических интриг, сумел восстановить сына против отца, та и другая стороны схватились за мечи, Крестовый поход задержался. 6 июля 1189 г. Генрих II умер. Его сменил на троне Ричард, позже получивший прозвище Львиное Сердце и ставший главным героем Третьего крестового похода.
Итак, для всех трех главных вождей этого предприятия религиозные соображения не имели более или менее существенного значения. Крестовый поход 1189-1192 гг. с самого начала являлся чисто завоевательным делом, и руководящая роль в нем в большей мере принадлежала государственной власти. Характерный штрих: беднякам, коль скоро они выражали намерение участвовать в походе, Фридрих I распорядился выдать по 3 марки, а тем, у которых не нашлось бы такой суммы, как писал хронист, «под угрозой анафемы запретил отправляться в путь, не желая, чтобы малопригодный к войне плебс обременял войско».
О немного другом
Саладин (Салах ад-Дин). Хронология жизни и деяний
1137 (1138) год - В семье Наима ад-Дина Айюба, военного комеданта крепости Текрит, родился третий сын, Юсуф.
1152 год - Юсуф поступает на службу к своему дяде Асад ад-Дину Ширку и получает в собственность небольшую территорию.
1152 год - Юсуф входит в состав военного командования Дамаска.
1164 - 1169 годы - Участие Юсуфа в египетских кампаниях эмира Асада ад-Дина Ширку.
1169 год - После смерти эмира Ширку Юсуф становится визирем египетского халифа и получает от него титул "Несравненный Правитель" ("аль-Малик аль-Назир".
1173 - 1174 годы - Первые кратковременные кампании Саладина против крестоносцев.
1174 год - Саладин захватывает Дамаск после смерти Нур ад-Дина.
1176 год - Признание власти Саладина над Сирией со стороны Зенгидов (кроме правителя Мосула), а также - со стороны багдадского халифа. Поход на земли ассасинов и заключение договора с Рашид ад-Дином Синаном.
1177 год - Поражение Саладина от армии иерусалимского короля Болдуина IV при Рам-Аллахе.
1186 год - Принятие вассальной клятвы от правителя Мосула.
4 июля 1187 года - Победа Саладина над объединенной армией крестоносцев при Хаттине.
10 июля 1187 года - Захват Акры армией Саладина.
6 августа 1187 года - Падение Яффы и Бейрута.
2 октября 1187 года - Окончательный разгром Иерусалимского королевства, взятие Иерусалима.
1189 - 1191 годы - Военные действия у Акры.
12 июля 1191 года - Взятие Акры крестоносцами под предводительством Ричарда I Английского.
7 сентября 1191 года - Поражение Саладина от войск короля Ричарда Львиное Сердце при Арсуфе.
2 сентября 1192 года - Подписание мирного договора с королем Ричардом Львиное Сердце.
4 марта 1193 года - Смерть султана Египта и Сирии Салах ад-Дина Юсуфа ибн Айюба (Саладина).
Чем сердце успокоилось
Хаттин 1187 год Сокрушительное поражение христиан в Святой Земле
2 июля 1187 года Саладин во главе многотысячного войска атаковал город Тивериада и взял его за исключением цитадели. Получив известие, король Гвидо Лузиньян тотчас же созвал совет, на котором было решено идти на помощь защитникам цитадели, и 3 июля войско крестоносцев выступило из Сефурии. Христиане шли тремя отрядами: авангардом командовал граф Раймунд Трипольский, король Гвидо возглавлял центр, в котором находился Святой Крест, под охраной епископов Акрского и Лидского. Балеан Ибелинский командовал арьергардом, в который входили тамплиеры и госпитальеры. Численность христианского войска составляла порядка 1200 рыцарей, 4000 конных сержантов и туркополов и около 18000 пехоты.
Крестоносцы подошли к селению Манескальция, располагавшемуся в пяти километрах от Тивериады. Позиция латинской армии растянулась на два километра. На ее левом фланге были лесистые склоны, оканчивающиеся небольшим холмом, на котором стояла деревня Нимрин. На правом фланге находилась деревня Лубия, располагавшаяся на заросшем лесом холме. Впереди возвышались Рога Хаттина с правой стороны которых, виднелось Галилейское озеро.
Армия сарацин, заняла следующие позиции. Отряд Таки ал Дина расположился на плато между Нимрином и Рогами Хаттина, тем самым перекрыв дорогу к источнику в деревне Хаттин. Войска Саладина удерживали холмы вокруг Лубии, преградив путь к Галилейскому озеру. Отряд Гёкбёри находился внизу на равнине недалеко от арьергарда христиан. Предположительно, Саладин собрал под своими знаменами 12000 профессиональной кавалерии и 33000 менее эффективных войск.
На протяжении ночи обе армии были настолько близко расположены друг от друга, что их пикеты могли переговариваться между собой. Страдающие от жажды и деморализованные крестоносцы всю ночь слышали бой барабанов, звуки молитв и песен, доносившихся из стана врага.
Кроме того, Саладин приказал на протяжении всего предполагаемого пути латинской армии с подветренной стороны выложить сухой кустарник.
Рано утром 4 июля 1187 года армия крестоносцев проснулась и приготовилась двинуться в путь. Граф Раймунд Трипольский командовал авангардом вместе с контингентом Раймунда Антиохийского. Латинская армия уже была готова выступить по избранному пути, а Саладин даже не пытался хоть как-то воспрепятствовать их приготовлениям, возможно, он все еще сомневался, где христиане нанесут основной удар, в направлении деревни Хаттин или же по его собственным позициям.
Момент, когда был зажжен сухой кустарник, трудно определить. Некоторые полагают, что это произошло еще до того как крестоносцы снялись с позиций, другие, когда они были в пути, третьи - когда крестоносцы начали отступать к Рогам Хаттина. В любом случае, задание Саладина было исполнено многочисленными, но не обученными муттавиями.
После того, как латинская армия выступила из лагеря, несколько рыцарей, имеющих опыт службы в исламских армиях, предложили королю Гвидо Лузиньяну осуществить внезапную атаку позиций Саладина. Но их предложение было отклонено и армия начала свой марш к Хаттинскому ручью, который находился в пяти километрах от лагеря, в обычном боевом порядке с пехотой, в том числе лучники и арбалетчики, по периметру, внутри которого располагалась кавалерия, готовая в любую минуту контратаковать из глубины каре.
В это время произошел инцидент, который отрицательно сказался на моральном состоянии войска. Шесть рыцарей и несколько сержантов перебежали на сторону Саладина, сообщив ему, что настал наиболее благоприятный момент, чтобы разбить христиан. Среди них были Балдуин де Фотина, Ральфус Бруктус и Людовик де Табариа. Саладин тотчас же послал свой центр и возможно левый фланг, под командой Гёкбёри в атаку. Тамплиеры контратаковали одновременно с авангардом графа Раймунда, направившим свой отряд против Таки ал Дина и правового фланга мусульман, заблокировавшего продвижение вперед. Во время этой схватки Саладин потерял одного из своих наиболее приближенных эмиров - молодого Мангураса, который сражался на правом фланге мусульманской армии. Мангурас углубившись в ряды неверных, вызвал на поединок христианского рыцаря, но был сброшен с лошади и обезглавлен.
Рыцарская конница сумела отбить первую атаку Саладина, но потеряла много лошадей. Однако более важным было то обстоятельство, что мораль христианского войска была надломлена и некоторые крестоносцы начали отступать в восточном направлении.
Мусульманские источники указывают, что томимые жаждой пешие воины направились к Галилейскому озеру, что было гораздо дальше, чем родник в Хаттине. Христианские хроники настаивают на том, что пехота пыталась добраться до Рогов Хаттина. Что источники обеих сторон и большинство современных исследователей отказываются объяснять, так это как крестоносцы собирались достичь своей цели, когда у них на пути располагался центр армии Саладина.
Основной задачей Саладина по прежнему было не допустить христиан к воде - ни к роднику в Хаттине, ни к Галилейскому озеру. Поэтому он расположил войска следующим образом. Таки ал Дин прикрывал путь к деревне Хаттин, посредством удерживания позиций от подножья Рогов до Нимринского холма. Центр мусульманской армии располагался между подножием Рогов и Лубийским холмом, тем самым, перекрывая главную дорогу к Тавериаде. Отряд Гёкбёри находился между Лубией и массивами Джабал Тур'ан перекрывая путь отступления на запад к роднику в деревни Тураан. Укрепление одного из флангов на холме было распространенной тактикой турко-мусульманской конной армии, тогда как расположение центра армии на холме было присуще пешей армии. Кроме того, Саладин опасался, что крестоносцы смогут прорваться к озеру, поэтому он дал прямое указание любой ценой остановить христиан в этом направлении.
Подобное расположение сарацин предполагало логичное направление атаки графа Раймунда, а именно нанесение удара по слабому звену соединяющему отряды Таки ал Дина и Саладина. Если бы это было основной задачей армии крестоносцев, то, латинская пехота, выдвинувшись в восточном направлении, могла надеяться прорвать линию противника и достичь Галилейского озера, которое все еще можно было увидеть справа от Рогов Хаттина.
Тем временем, Саладин готовил главную атаку мусульманской кавалерии. С целью отражения этой атаки, король Гвидо Лузиньян приказал армии остановиться и поставить шатры, но из-за последовавшего замешательства было установлено всего три тента "рядом с горами" - недалеко к западу или юго-западу от Рогов. Дым от зажженного кустарника теперь сыграл свою роль, раздражая глаза крестоносцев и, усиливая и без того невыносимую жажду. Ветер дул, как обычно в это время года с запада, муттавия выполнив свою задачу, теперь действовали самостоятельно в лесистых холмах между Джабал Тур'аном и Нимрином. Мусульманские части, все еще расположенные вокруг Рогов Хаттина, также страдали от этого дыма до тех пор, пока отряды Саладина и Таки ал Дина не разошлись в стороны.
Примерно в это время граф Раймунд Трипольский предпринял свою известную атаку в северном направлении, в результате которой сумел избежать разгрома, постигшего армию крестоносцев. Это не было актом предательства, но была атака направленная на разрыв мусульманской линии и предоставление остальным отрядам христиан возможности достичь воды в деревне Хаттин. Вполне возможно, что приказ об атаке был отдан лично королем. Одно обстоятельство очевидно - Таки ал Дин не пытался остановить Раймунда, наоборот, он приказал своим легковооруженным солдатам пропустить крестоносцев. Если бы, Таки ал Дин выдвинул своих людей на Нимринский холм, пропуская кавалерию графа Раймунда, то он бы совершенно открыл проход между его войсками и отрядом Саладина, располагавшегося к югу от Рогов Хаттина, в который могла хлынуть христианская пехота, поэтому его воины просто разошлись в стороны. Однако некоторые исследователи, до сих пор продолжают изображать европейских рыцарей XII века, неповоротливыми, закованными в железо всадниками, мощь натиска, которых позволила им прорвать линию противника.
Воины Таки ал Дина быстро вернулись на свои позиции, тем самым практически исключив возможность нанесения удара с тыла прорвавшимися рыцарями, так как последним пришлось бы атаковать с узкой и отвесной тропы. Поэтому графу ничего не оставалось, кроме как продолжить движение через Хаттин к Галилейскому озеру. Где, он предпочел не присоединяться к своей жене, попавшей в ловушку у озера, а оправиться к Тиру.
Тем временем на плато, замешательство в рядах крестоносцев становилось все сильнее, и большая часть пеших воинов устремилась к Рогам Хаттина, где они заняли позицию на северном Роге.
Возможно, пехота крестоносцев двинулась на северо-восток для поддержания кавалерии Раймунда, а может просто в надежде прорваться через брешь образовавшуюся в рядах мусульман, в результате атаки графа. Когда же проход к Хаттину был снова закрыт, единственное, что им оставалось сделать это занять, находившийся слева небольшой северный Рог. Мораль войска была настолько подавлена, что крестоносцы, несмотря на приказ короля и увещевания епископа спуститься вниз, чтобы присоединиться к кавалерии, продолжавшей сражаться вокруг расставленных шатров, и защитить Святой Крест ответили: "Мы не пойдем вниз и не будем сражаться, потому что мы умираем от жажды". Оказавшиеся незащищенными лошади рыцарей были перебиты сарацинскими лучниками, и уже большая часть рыцарей сражалась в пешем строю.
В этой ситуации Гвидо Лузиньяну ничего не оставалось делать, кроме как отдать приказ армии занять большой, с плоской вершиной южный холм, в седловине которого был установлен ярко красный королевский шатер, выделявшийся на фоне пустынного пейзажа. Таким образом, армия крестоносцев теперь полностью располагалась на Рогах Хаттина. Пехота на северном и восточном, кавалерия и пешие рыцари на южном холме.
Момент, когда был захвачен Святой Крест не известен, но то что это было сделано отрядом Таки ал Дина не вызывает сомнений. Одни источники указывают, что Таки ал Дин предпринял мощную атаку, после того как позволил графу Раймунду прорваться через линию мусульман. В результате этой атаки епископ Акрский был убит, а Святой Крест попал в руки Таки ал Дина. Другие же полагают, что епископ Лидский, после гибели епископа Акрского, перевез Святой Крест на южный Рог, где он был окончательно захвачен во время одной из последних атак отряда Таки ал Дина. Когда реликвия была потеряна, дух христианского войска был окончательно подавлен.
Теперь мусульмане атаковали Рога Хаттина со всех сторон. Склоны северного и восточного холмов были слишком отвесными для кавалерии, поэтому здесь действовала мусульманская пехота и после жестокого боя христиане, оставшиеся в живых, сложили оружие. Саладин также отдал приказ Таки ал Дину атаковать латинских рыцарей укрепившихся на южном Роге. Склоны южного холма были более пологими, поэтому Саладин возглавив атаку мусульманской конницы, захватил этот участок. В то время как пехота сарацин сражалась на северном Роге, Таки ал Дин с кавалерией, атаковал седловину между северным и южным холмом.
В этот момент часть латинских рыцарей, у которых еще оставались лошади, перегруппировалась и предприняла две дерзкие контратаки. Одна из этих атак подобралась настолько близко к Саладину, что было слышно, как один из рыцарей выкрикивал: "Изыди с дьявольским обманом".
Вполне возможно, что некоторые крестоносцы все еще надеялись убить султана, тем самым, вырвав победу. То обстоятельство, что они смогли приблизиться достаточно близко к Саладину, свидетельствует о том, что, в это время, центр мусульманской армии сместился вправо к юго-западному подножию Рогов.
Дважды сарацинская кавалерия атаковала склоны, прежде чем сумела захватить седловину между Рогами. Молодой Ал Афдаль, находившийся рядом с отцом воскликнул: "Мы победили их!", но Саладин повернулся к нему и сказал: "Тише! Мы разобьем их тогда, когда этот шатер упадет". В этот момент мусульманская конница пробила себе путь к южному холму, и кто-то подрезал веревки королевского шатра. Это, как и предсказывал Саладин, обозначило конец битвы. Измученные крестоносцы падали на землю и сдавались без дальнейшего сопротивления.
Совершенно не осталось сведений о действиях Гёкбёри и левого фланга мусульманской армии во время последней фазы боя. Скорее всего отряд Гёкбёри вышел из битвы когда войско христиан вело бой между силами Саладина и Таки ал Дина. Однако то обстоятельство, что некоторым рыцарям из арьергарда Балеана Ибелинского и Реджинальду Сидонскому удалось прорваться в самом конце сражения, именно в западном направлении свидетельствует о легкомыслии, допущенном Гёкбёри, и возможно мусульманские хроники не хотели омрачать великую победу этим фактом.
Среди рыцарей попавших в плен были король Гвидо Лузиньян, его брат Джефри де Лузиньян, коннетабль Амальрих де Лузиньян, маркграф Монферратский, Рейнальд Шатильонский, Хампфри де Торон, магистр ордена Тамплиеров, магистр ордена Госпитальеров, епископ Лидский и много баронов. Фактически вся знать Королевства Иерусалимского, за исключением графа Раймунда, Балеана Ибелинского и Жослина де Кортне, попали в руки Саладина.
Очевидно, ощущая великодушие после великолепной победы, султан предложил чашу с холодной водой Гвидо Лузиньяну, король, испив из чаши, передал ее графу Рейнальду Шатильонскому, которого Саладин поклялся убить. Дело в том, что по арабскому обычаю, пленнику получившему из рук победителя еду или воду, в дальнейшем не может быть причинен вред. "Этот преступник получил воду без моего согласия, - заключил Саладин, - и мое гостеприимство не распространяется на него". Рейнальд зная, что его рок близок, ответил султану с надменной смелостью. Вопрос о том, сам ли Саладин убил Рейнальда Шатильонского или приказал своим слугам отрубить ему голову, зависит от источника, которому отдается предпочтение. После того как граф был убит, Саладин опустил палец в кровь врага и провел им по своему лицу в знак того, что его месть окончена.
Подобная участь постигла бы и остальных пленников, но благодаря акту гостеприимства Саладина, они остались живы.
Победители и побежденные расположились на ночь на поле битвы. На следующий день, 5 июля 1187 г., Саладин отправился к Тивериаде, где графиня Эсшива сдала цитадель.
Все пленные туркополы, как изменники веры, были казнены прямо на поле сражения. Остальные пленники были отправлены в Дамаск, где 6 июля Саладин принял кровавое решение. Всем захваченным тамплиерам и госпитальерам был предложен выбор: или принять ислам или умереть. Обращение в веру под страхом смерти противоречит мусульманским законам. Но Саладину рыцари духовных орденов казались христианскими ассасинами, поэтому 230 человек были казнены. Лишь несколько рыцарей приняли ислам, одним из них был тамплиер из Испании, который в 1229 г. командовал гарнизоном Дамаска. Остальные рыцари были отпущены за выкуп. Крестоносцев незнатного происхождения продали в рабство.
Около 3000 человек из армии христиан, бежало с поля битвы, они смогли укрыться в ближайших замках и укрепленных городах.
Некоторое время спустя Саладин воздвигнул монумент "Qubbat al Nasr" на южном холме. До наших дней сохранилась только небольшая часть фундамента.
При Хаттине христианам было нанесено поражение, от которого они уже не смогли оправиться, и именно эта победа Саладина привела в дальнейшем к гибели государств крестоносцев в Святой Земле.
Картинка как раз об этом
Зато они в одном месте
Дата у нас исходная 1186 год
Вот здесь http://monsalvatworld.narod.ru/frsd...signan/lus9.htm - замечательная статья Галины Росси "Последний король Иерусалима". О Балиане там много, да и обо всех...
Раймунд III, регент ИерусалимаКак раз о самом том, с использованием предыдущего и не только источника
Последний год регентства
(1185-1186)
16 марта 1185г., в возрасте 24-х лет, умер Балдуин IV. Еще в 1184 году, на совете в Акре, наследником трона Балдуин IV объявил пятилетнего сына Сибиллы от первого мужа, Уильяма VI де Монферрат (William de Montferrat), охрана юного наследника была доверена графу Эдессы Жослену де Куртене (Joscelin of Courtenay), двоюродному дедушке Балдуина V. На период несовершеннолетия юного короля пост регента был пожалован Раймунду III, графу Триполи. Раймунд попросил, желая избежать обвинений в видах на корону, чтобы крепости королевства были отданы на сохранение тамплиерам и госпитальерам, чтобы в случае смерти маленького Балдуина регентство оставили за ним еще на десять лет, до момента, как государи Запада смогут решить, чьи права на престол являются более вескими – Сибиллы или Изабеллы. Балдуин V был коронован еще до смерти Балдуина IV.
В конце 1185г. в Англию был направлен патриарха Ираклия (Heraclius), чтобы вручить Генриху II ключи от Иерусалима, башни Давида, королевский стяг, и, как утверждает Матвей Парижский в своей "Хронике Майора", предложил английскому королю, чтобы его сын Иоанн Безземельный принял регентство королевства, а в последующем и корону, как потомок Фулька де Анжу. Английский двор отказался.
Летом 1186г. умер восьмилетний Балдуин V, последний из королей погребенный у подножия Голгофы. Церемонией погребения заведовали тамплиеры. Раймунд III, граф Триполи и регент королевства, удерживаемый делами в своем фьефе, отсутствовал на похоронах, чем вызвал недовольство знати.
И снова перед королевством стал вопрос наследования трона. Умерший Амори I оставил двух наследниц, двух дочерей - Сибиллу и Изабеллу. В соответствии с клятвой, данной баронами Балдуину IV, правление королевством надлежало оставить в руках Раймунда и ожидать решения папы римского, императора Священной Римской империи и королей Франции и Англии кому должен достаться трон Сибилле или Изабелле.
Сенешаль Жослен III обманул Раймунда, убедив графа, что его намерение сопровождать тело юного короля в Иерусалим для похорон расценят как попытку государственного переворота. Раймунд согласился с своим недавним союзником и отправился в Тивериаду, а граф Жослен взяв под свой контроль Акру и Бейрут (и Тиром ?), которые в 1184г. были пожалованы Раймонду Балдуином IV. Узнав о захвате Акры и Бейрута, Раймонду III, вместе с Балианом д’Ибелин и Балдуином правителем Рамлы, собрал в Наблусе (Naplous) собрание баронов, целью которого было возведение на престол Изабеллы, младшей дочери короля Амори I и Марии Комниной. Коронация Изабеллы подразумевала собой и коронацию и ее супруга Онфруа IV правителя Торона (Humphrey IV of Toron). Однако достаточными силами это собрание не располагала, да и времени было мало, коронация Сибиллы (дочерь Амори I и Агнессы де Куртене) и ее мужа Ги де Лузиньяна (Guу de Lusignan) должна была состояться со дня на день.
Развязка событий не заставила себя ждать, собравшиеся в Наблусе бароны получили письмо Великого магистра ордена Храма Жерара де Ридфор (Gerard de Ridefort), написанное им от имени Сибиллы, с приказом явиться на коронацию в условленное время, дабы принести омаж и присягу новым правителям Иерусалимского королевства. Бароны послали к патриарху Ираклию и магистру тамплиеров свой ответ с двумя цистерцианскими монахами и двумя рыцарями, в виде просьбы во имя любви Господа и его святых Апостолов отказаться от коронации Сибиллы, и напоминания о клятве, принесенной Балдуину IV, согласно которой Ги де Лузиньян формально был лишен права наследовать корону. Приверженцы графа Триполи настаивали на немедленном разводе Сибиллы, целью которого был новый брак с кем-либо из знатных людей королевства. Послание из Наблуса привело к тому, что в скором времени к Сибилле на аудиенцию прибыла депутация из числа собравшейся в Иерусалиме знати, с увещеванием принять во внимание просьбу о разводе, присланную из Наблуса остальной частью баронов королевства. Сибилла выслушала их и ответила: "… я желаю, чтобы вы заверили меня своими обещаниями и клятвами, что на кого бы из вас ни пал мой выбор, все изберут его своим главой и господином" (Цит.: "Roger of Hoveden: The Annals" // Статья Галины Росси "Ги де Лузиньян - последний король Иерусалима"
, бароны и знать согласились, дав клятву. Тем временем Жерар де Ридфор, получив ответ наблусского собрания баронов, заменил все посты, охранявшие семь крепостных ворот Иерусалима рыцарями ордена Храма, и издал приказ, по которому ни один человек не мог войти либо покинуть город без его личного разрешения.
В Иерусалиме началась приготовления к предстоящей коронации. Корона Иерусалимского королевства хранилась в королевской казне, в специальном сундуке, под тремя замками, ключи от которых были переданы патриарху Иерусалима, Великому магистру тамплиеров и Великому магистру госпитальеров. Если тамплиеры заняли сторону Сибиллы и Ги, то госпитальер держались нейтралитета. И вот когда приготовления подходили к концу, Жерар с Ираклием приехали в резиденцию Роже де Мулен (Roger de Moulins) за третьим ключом от сундука с коронами. Невзирая на то, что орден Госпиталя не видел никаких препятствий коронации, магистр Роже де Мулен долго и упорно отказывал, но наконец, под угрозой применения силы "бросил ключ посреди комнаты и ушел". Патриарх поднял ключ, вошел в сокровищницу, и взял там две короны. Одна из них была возложена на алтаре церкви Воскресения, а вторая - возле кресла, где должна была сидеть Сибилла.
20 июля 1186 года патриарх Ираклий возложил корону Иерусалимского королевства на Сибилла де Анжу, которая затем возложила королевский венец на голову своего мужа Ги де Лузиньян.
Касательно Балиана д'ИбелинаРеальный Балиан был признанным лордом, а не французским ремесленником. Реальный Балиан, как известно, сначала уцелел у Хаттина, а затем организовал защиту Иерусалима и договорился об условиях его сдачи с Саладином.
Балиан Ибелин (Балиан II, сеньор д'Ибелин, годы жизни 1131-1193) – второй муж Марии Комниной, вдовы Амори I, короля Иерусалимского королевства с 1163 по 1174. Так что неувязка есть, факт. Причем глобальная
Михаил Абрамович Заборов КРЕСТОНОСЦЫ НА ВОСТОКЕ Третий Крестовый поход
Известие о падении Иерусалимского королевства, докатившись до Западной Европы, произвело впечатление громового удара. Папа Урбан VIII, узнав о случившемся, умер от потрясения. Его преемник Григорий VIII энцикликой от 29 октября 1187 г., разосланной из Феррары, призвал католиков к новому Крестовому походу. Он предписал им еженедельный пост по пятницам в течение пяти лет, и на то же время всем вменялось в обязанность дважды в неделю полностью воздерживаться от мясной пищи. Проповедь Крестового похода - ее особенно энергично вел кардинал Энрико из Альбано - подхватил и следующий папа, через два месяца сменивший Григория VIII, Климент III. Необходимо было поддержать стремительно падавший престиж папства. Для возбуждения религиозного энтузиазма наиболее преданные слуги апостольского престола из числа кардиналов приняли обет обойти пешком всю Францию, Англию и Германию.
Третий Крестовый поход состоялся в 1189-1192 гг. В нем участвовали почти исключительно рыцари и крупные феодалы западноевропейских стран. К концу XII в рыцарство превратилось в основную массовую силу крестоносного движения. Активную роль в Третьем Крестовом походе играли также феодальные государства, в политике которых к этому времени значительное место приобрели торговые интересы на Востоке.
Религиозные цели Крестовых походов все более отодвигались на задний план. Напротив, захватнические вожделения участников проступали все более рельефно сквозь мистическую оболочку, которой католическая церковь и теперь старалась закамуфлировать движение. Архиепископ Гийом Тирский с горечью признавал в своей «Истории деяний в заморских землях» - первой полной истории Крестовых походов и Иерусалимского королевства (до 1184 г.), - что он не находит среди деяний «наших князей ничего, что мудрый счел бы достойным изображения, что читателю принесло бы удовлетворение, а писателю послужило бы к чести». Идеализируя крестоносцев конца XI в., оттеняя их высокое религиозное воодушевление, дисциплинированность, мужество в сражениях, он противопоставлял им своих погруженных в мирские дела изнеженных современников, особенно тех, кто прижился на Востоке: они, по словам Гийома Тирского, «таковы, что, если бы кто попытался тщательно описать их нравы, вернее, чудовищные пороки, тот изнемог бы от обилия материала и скорее, кажется, сочинил бы сатиру, чем историю».
Но если религиозные побуждения рыцарства шли на убыль, то одним из важнейших постоянных внутренних стимулов Крестовых походов с конца XII в. стало стремление западноевропейских государств к господству на Средиземном море. Внешне это стремление в известной мере сплачивало рыцарство Запада, противопоставляло страны Европы Востоку. Однако оно же порождало и вражду между самими западноевропейскими государствами. Фиктивное, по существу, еще в первых крестоносных предприятиях пресловутое «единство западного мира», которое столь усердно подчеркивают буржуазные, в особенности католические, исследователи второй половины XX в., старающиеся таким образом удревнить истоки «атлантизма» и представить имеющей вековые традиции «западную христианскую цивилизацию», во второй половине XII в. явно рушится. На первое место в Крестовых походах выдвигается принимающее порой ожесточеннейший характер соперничество западноевропейских государств в борьбе за экономическое, военное, политическое преобладание на Средиземном море.
Все это отчетливо сказалось во время Третьего Крестового похода.
Призывы римских пап были встречены народными массами далеко не так сочувственно, как это бывало прежде. Когда в начале 1189 г. в Англии, а потом во Франции была введена всеобщая подать в размере десятой части всех доходов, предназначавшаяся для нужд похода, - Саладинова десятина, это вызвало возмущение в низах. Сборщиков Саладиновой десятины встречали камнями, так что во Франции ее вообще пришлось отменить. Ропот против налога поднялся и среди духовенства, которое увидело в установлении такого сбора покушение на свои привилегии.
Видный французский церковный деятель и писатель архидьякон Пьер Блуаский считал: «Если князья под предлогом нового паломничества... налагают клеймо рабства на церковь Христову, требуя с нее налогов, то верный сын церкви должен скорее умереть, чем повиноваться». Кое-где Саладинова десятина породила известное недовольство даже в рыцарских кругах. Рыцарь-поэт, который затем сам примет участие в походе на Восток, Конон Бетюнский резко обвинял сильных мира сего в том, что они «приняли крест за деньги и облагают десятиной духовенство, горожан и сервов. Их крестное знамение - не вера, а корыстолюбие». Отрицательное отношение к самому почину Крестового похода, исчезновение былой, почти всеобщей веры в его спасительность и бескорыстную сущность - лейтмотив таких высказываний.
Поддержку крестоносный клич Рима получил главным образом в феодальных кругах - отчасти среди мелкого и среднего рыцарства, в правящих сферах западных королевств, а также у патрициата североитальянских городов. Уже в 1188 г. в Сирию двинулись флотилия норманнско-сицилийского пиратского адмирала Маргаритона, о коем упоминалось выше, и несколько десятков галер из Пизы и Генуи.
В Англии, Франции и Германии стали формироваться сухопутные силы. Взять крест решили государи этих стран - Генрих II Плантагенет, Филипп II, впоследствии прозванный Августом, и император Фридрих I Барбаросса. У каждого из них имелись свои особые причины участия в походе.
Генрих II (1154-1189) на протяжении всего своего правления стремился доставить Анжуйской державе устойчивые позиции в Средиземноморье. Вскоре после Второго Крестового похода, в 1152 г., он женился на разведшейся со своим мужем Людовиком VII Алиеноре Аквитанской и таким образом присоединил к старым владениям Плантагенетов во Франции - графствам Анжу и Мен - еще и герцогство Аквитанию, в пределах которого находился Марсель. Герцогство это играло значительную роль в левантийской торговле, с которой была связана и сама Англия. Английские корабли обычно плыли в Средиземное море либо вдоль берегов Франции и Испании. - к Гибралтару, либо открытым морем до Бордо; там их груз переносили на речные барки, направлявшиеся по Гаронне к Тулузе. Здесь английские товары перегружали на вьючных животных, которые доставляли их в Нарбонну, где груз принимали уже корабли, державшие курс на Александрию и сирийские порты. Этот-то путь и проходил через герцогство Аквитанское.
Не удивительно, что Генрих II старался обеспечить влияние Англии во всех странах, прилегающих к Средиземному морю. Важным средством его средиземноморской политики являлись династические браки. В эту «брачную дипломатию» он втянул чуть ли не всех своих детей. Одну из дочерей, Алиенору, король выдал за кастильского короля Альфонса VIII, другую, Иоанну, - за короля Сицилии Гилельма II (брак оказался бездетным, так что в Сицилии не было английского наследника на ее трон); старшего сына, Ричарда, Генрих II сосватал дочери Санчо VI, короля Наварры, принцессе Беренгарии.
Далеко не чужд был Генрих II и расчетам на овладение самим Иерусалимским королевством. Туда тоже тянулись родственные нити Анжуйского дома Плантагенетов: ведь король иерусалимский Фулько (1131-1143), он же граф Анжу, чей сын Жоффруа Плантагенет в свое время взял в жены дочь английского короля Генриха I Матильду, приходился дедом Генриху II. Недаром английский король, многое сделавший для укрепления политической централизации в стране, вместе с тем всегда выказывал внимание и к заморским владениям своих родичей. Не раз он передавал крупные денежные суммы для защиты Святой земли от «неверных» и еще до падения Иерусалима договаривался то с Людовиком VII, то, позднее, со своим зятем Гилельмом II Сицилийским о Крестовом походе.
Генрих II, давно вынашивавший идею установления всемирного владычества англо-французской державы Плантагенетов, тотчас согласился принять участие в Крестовом походе, клич к которому бросил Рим, поскольку успешная война на Востоке сулила значительное расширение сферы влияния Анжуйской державы на Средиземном море.
Усилия папства оказали воздействие и на другого тогдашнего государя, носившегося с планами всемирного владычества, - германского императора Фридриха I Барбароссу (1152-1190), того самого, который, еще будучи герцогом Швабским, участвовал во Втором Крестовом походе. Плачевный опыт ничему не научил этого крайне воинственного и агрессивно настроенного правителя (примечательно, что сотни лет спустя германские нацисты назвали его именем свой злодейский план нападения на СССР).
Участие Фридриха I в Третьем Крестовом походе логически вытекало из всей прежней захватнической политики Штауфенов на юге Европы. Почти половину своего царствования Фридрих I Барбаросса провел в войнах за установление господства над городами Ломбардии. Он потерпел там поражение. Разгромленный союзом городов в битве при Леньяно в 1176 г., император вынужден был капитулировать затем и перед папским престолом, подписав в 1177 г. унизительный для себя Венецианский мир. Оправившись от поражения, Фридрих I направил свои взоры в сторону Южной Италии и Сицилии. Он ясно понимал значение Сицилии в левантийской торговле и те выгоды, которые сулило обладание этим островом. Через него шел кратчайший путь из Европы в Северную Африку. В удобных сицилийских гаванях - Мессине, Палермо, Катании - останавливались все корабли западных стран, плывшие с грузом в Левант и обратно. Господство над Сицилией давало ее властителям крупные источники пополнения казны, а многие заинтересованные государства попадали в зависимость от этих государей.
Чтобы прибрать Сицилию и Южную Италию к своим рукам, Фридрих I, подобно Генриху II, пустил в ход дипломатию династических браков: в 1186 г. в Милане была торжественно отпразднована женитьба его сына и преемника, впоследствии императора Генриха VI, на наследнице сицилийского трона Констанции. Этим актом Фридрих Барбаросса обеспечивал переход Сицилии к династии Штауфенов.
Наконец, в авантюристических проектах германского императора важное место занимала Византия - «маленькая Греция», как пренебрежительно именовал Фридрих I уцелевшие обломки Восточноримской империи. Его придворный историограф епископ Оттон Фрейзингенский в биографии Фридриха I, приходившегося ему племянником, упоминает, в частности, о том, что государь неоднократно называл себя «владыкой мира» и открыто заявлял о своем твердом намерении раздвинуть границы Германской империи до пределов старой Римской империи.
Хотя инициатива Крестового похода исходила от недавнего политического противника Штауфенов - папы, тем не менее поход на Восток представлял - так по крайней мере могло казаться - благоприятный случай для реализации бредовых универсалистских проектов Барбароссы. Фридрих I положительно отнесся к папской затее: феодальные круги преимущественно Южной Германии, устремлениями которых во многом определялась его политика, были непосредственно заинтересованы в завоеваниях на Востоке. Вот почему Фридрих I, невзирая на свой возраст (ему было под шестьдесят) в конце марта 1188 г. на Майнцском гофтаге принял крест.
Третьим государем, который также изъявил желание отправиться за море, был французский король Филипп II (1180-1223).
Францию это предприятие занимало, конечно, гораздо меньше, чем Англию и Германию. Монархии Капетингов в те времена вообще принадлежало весьма скромное место в политических играх Запада. Унаследовав трон от Людовика VII, Филипп II являлся лишь номинальным сюзереном своего куда более могущественного вассала и непримиримого врага - Генриха II Плантагенета.
Территория французского королевства сводилась, собственно, к домену короны, так что практически Филипп II тогда еще и наполовину не был государем Франции. Ее западными, приатлантическими областями владели английские короли, они же графы Анжуйские, от них частью зависели и южные земли страны (Тулузское графство); другая часть французской территории - королевство Арелат, или Бургундия, - была подвластна Германской империи.
Поступления из королевского домена, со всех сторон отрезанного от моря, были более чем скромными, и как раз это толкнуло Филиппа II к участию в Крестовом походе. Смолоду король был изворотливым и ловким политиком, умевшим использовать обстоятельства. Поход на Восток рисовался ему подходящим способом поправить дела королевской власти, повысить ее престиж внутри страны и на международной арене, накопить силы и средства, нужные для того, чтобы нанести сокрушительный удар по главному врагу - Плантагенетам - и приступить к решению основной задачи, стоявшей перед Капетингами, - собиранию французских земель.
Понятия о феодальной чести также не позволяли Филиппу II оставаться безразличным к папскому начинанию, коль скоро в нем сразу выявилась ведущая роль вассала французской короны Генриха II. Французский король руководствовался, таким образом, в первую очередь мотивами престижного и католического характера.
В январе 1189 г., встретившись близ Жизора, недавние противники обменялись поцелуем мира: нужно было обеспечить спокойствие в своих государствах на время похода. Оба короля условились об одновременном и совместном отправлении в путь. Примеру королей последовали их вассалы по обе стороны Ла-Манша. Было Принято решение о том, что французы нашьют себе на платье Красные, англичане - белые, фламандцы - зеленые кресты. Уже начались сборы к походу, как вдруг между королями вновь разразилась война. Поводом к ней явилось то, что старший сын Генриха II, Ричард, граф Пуату и герцог Аквитании, отказался жениться на сестре Филиппа II Алисе, якобы соблазненной английским королем. Филипп II, мастер политических интриг, сумел восстановить сына против отца, та и другая стороны схватились за мечи, Крестовый поход задержался. 6 июля 1189 г. Генрих II умер. Его сменил на троне Ричард, позже получивший прозвище Львиное Сердце и ставший главным героем Третьего крестового похода.
Итак, для всех трех главных вождей этого предприятия религиозные соображения не имели более или менее существенного значения. Крестовый поход 1189-1192 гг. с самого начала являлся чисто завоевательным делом, и руководящая роль в нем в большей мере принадлежала государственной власти. Характерный штрих: беднякам, коль скоро они выражали намерение участвовать в походе, Фридрих I распорядился выдать по 3 марки, а тем, у которых не нашлось бы такой суммы, как писал хронист, «под угрозой анафемы запретил отправляться в путь, не желая, чтобы малопригодный к войне плебс обременял войско».
О немного другом
Саладин (Салах ад-Дин). Хронология жизни и деяний
1137 (1138) год - В семье Наима ад-Дина Айюба, военного комеданта крепости Текрит, родился третий сын, Юсуф.
1152 год - Юсуф поступает на службу к своему дяде Асад ад-Дину Ширку и получает в собственность небольшую территорию.
1152 год - Юсуф входит в состав военного командования Дамаска.
1164 - 1169 годы - Участие Юсуфа в египетских кампаниях эмира Асада ад-Дина Ширку.
1169 год - После смерти эмира Ширку Юсуф становится визирем египетского халифа и получает от него титул "Несравненный Правитель" ("аль-Малик аль-Назир"
.1173 - 1174 годы - Первые кратковременные кампании Саладина против крестоносцев.
1174 год - Саладин захватывает Дамаск после смерти Нур ад-Дина.
1176 год - Признание власти Саладина над Сирией со стороны Зенгидов (кроме правителя Мосула), а также - со стороны багдадского халифа. Поход на земли ассасинов и заключение договора с Рашид ад-Дином Синаном.
1177 год - Поражение Саладина от армии иерусалимского короля Болдуина IV при Рам-Аллахе.
1186 год - Принятие вассальной клятвы от правителя Мосула.
4 июля 1187 года - Победа Саладина над объединенной армией крестоносцев при Хаттине.
10 июля 1187 года - Захват Акры армией Саладина.
6 августа 1187 года - Падение Яффы и Бейрута.
2 октября 1187 года - Окончательный разгром Иерусалимского королевства, взятие Иерусалима.
1189 - 1191 годы - Военные действия у Акры.
12 июля 1191 года - Взятие Акры крестоносцами под предводительством Ричарда I Английского.
7 сентября 1191 года - Поражение Саладина от войск короля Ричарда Львиное Сердце при Арсуфе.
2 сентября 1192 года - Подписание мирного договора с королем Ричардом Львиное Сердце.
4 марта 1193 года - Смерть султана Египта и Сирии Салах ад-Дина Юсуфа ибн Айюба (Саладина).
Чем сердце успокоилось
Хаттин 1187 год Сокрушительное поражение христиан в Святой Земле
2 июля 1187 года Саладин во главе многотысячного войска атаковал город Тивериада и взял его за исключением цитадели. Получив известие, король Гвидо Лузиньян тотчас же созвал совет, на котором было решено идти на помощь защитникам цитадели, и 3 июля войско крестоносцев выступило из Сефурии. Христиане шли тремя отрядами: авангардом командовал граф Раймунд Трипольский, король Гвидо возглавлял центр, в котором находился Святой Крест, под охраной епископов Акрского и Лидского. Балеан Ибелинский командовал арьергардом, в который входили тамплиеры и госпитальеры. Численность христианского войска составляла порядка 1200 рыцарей, 4000 конных сержантов и туркополов и около 18000 пехоты.
Крестоносцы подошли к селению Манескальция, располагавшемуся в пяти километрах от Тивериады. Позиция латинской армии растянулась на два километра. На ее левом фланге были лесистые склоны, оканчивающиеся небольшим холмом, на котором стояла деревня Нимрин. На правом фланге находилась деревня Лубия, располагавшаяся на заросшем лесом холме. Впереди возвышались Рога Хаттина с правой стороны которых, виднелось Галилейское озеро.
Армия сарацин, заняла следующие позиции. Отряд Таки ал Дина расположился на плато между Нимрином и Рогами Хаттина, тем самым перекрыв дорогу к источнику в деревне Хаттин. Войска Саладина удерживали холмы вокруг Лубии, преградив путь к Галилейскому озеру. Отряд Гёкбёри находился внизу на равнине недалеко от арьергарда христиан. Предположительно, Саладин собрал под своими знаменами 12000 профессиональной кавалерии и 33000 менее эффективных войск.
На протяжении ночи обе армии были настолько близко расположены друг от друга, что их пикеты могли переговариваться между собой. Страдающие от жажды и деморализованные крестоносцы всю ночь слышали бой барабанов, звуки молитв и песен, доносившихся из стана врага.
Кроме того, Саладин приказал на протяжении всего предполагаемого пути латинской армии с подветренной стороны выложить сухой кустарник.
Рано утром 4 июля 1187 года армия крестоносцев проснулась и приготовилась двинуться в путь. Граф Раймунд Трипольский командовал авангардом вместе с контингентом Раймунда Антиохийского. Латинская армия уже была готова выступить по избранному пути, а Саладин даже не пытался хоть как-то воспрепятствовать их приготовлениям, возможно, он все еще сомневался, где христиане нанесут основной удар, в направлении деревни Хаттин или же по его собственным позициям.
Момент, когда был зажжен сухой кустарник, трудно определить. Некоторые полагают, что это произошло еще до того как крестоносцы снялись с позиций, другие, когда они были в пути, третьи - когда крестоносцы начали отступать к Рогам Хаттина. В любом случае, задание Саладина было исполнено многочисленными, но не обученными муттавиями.
После того, как латинская армия выступила из лагеря, несколько рыцарей, имеющих опыт службы в исламских армиях, предложили королю Гвидо Лузиньяну осуществить внезапную атаку позиций Саладина. Но их предложение было отклонено и армия начала свой марш к Хаттинскому ручью, который находился в пяти километрах от лагеря, в обычном боевом порядке с пехотой, в том числе лучники и арбалетчики, по периметру, внутри которого располагалась кавалерия, готовая в любую минуту контратаковать из глубины каре.
В это время произошел инцидент, который отрицательно сказался на моральном состоянии войска. Шесть рыцарей и несколько сержантов перебежали на сторону Саладина, сообщив ему, что настал наиболее благоприятный момент, чтобы разбить христиан. Среди них были Балдуин де Фотина, Ральфус Бруктус и Людовик де Табариа. Саладин тотчас же послал свой центр и возможно левый фланг, под командой Гёкбёри в атаку. Тамплиеры контратаковали одновременно с авангардом графа Раймунда, направившим свой отряд против Таки ал Дина и правового фланга мусульман, заблокировавшего продвижение вперед. Во время этой схватки Саладин потерял одного из своих наиболее приближенных эмиров - молодого Мангураса, который сражался на правом фланге мусульманской армии. Мангурас углубившись в ряды неверных, вызвал на поединок христианского рыцаря, но был сброшен с лошади и обезглавлен.
Рыцарская конница сумела отбить первую атаку Саладина, но потеряла много лошадей. Однако более важным было то обстоятельство, что мораль христианского войска была надломлена и некоторые крестоносцы начали отступать в восточном направлении.
Мусульманские источники указывают, что томимые жаждой пешие воины направились к Галилейскому озеру, что было гораздо дальше, чем родник в Хаттине. Христианские хроники настаивают на том, что пехота пыталась добраться до Рогов Хаттина. Что источники обеих сторон и большинство современных исследователей отказываются объяснять, так это как крестоносцы собирались достичь своей цели, когда у них на пути располагался центр армии Саладина.
Основной задачей Саладина по прежнему было не допустить христиан к воде - ни к роднику в Хаттине, ни к Галилейскому озеру. Поэтому он расположил войска следующим образом. Таки ал Дин прикрывал путь к деревне Хаттин, посредством удерживания позиций от подножья Рогов до Нимринского холма. Центр мусульманской армии располагался между подножием Рогов и Лубийским холмом, тем самым, перекрывая главную дорогу к Тавериаде. Отряд Гёкбёри находился между Лубией и массивами Джабал Тур'ан перекрывая путь отступления на запад к роднику в деревни Тураан. Укрепление одного из флангов на холме было распространенной тактикой турко-мусульманской конной армии, тогда как расположение центра армии на холме было присуще пешей армии. Кроме того, Саладин опасался, что крестоносцы смогут прорваться к озеру, поэтому он дал прямое указание любой ценой остановить христиан в этом направлении.
Подобное расположение сарацин предполагало логичное направление атаки графа Раймунда, а именно нанесение удара по слабому звену соединяющему отряды Таки ал Дина и Саладина. Если бы это было основной задачей армии крестоносцев, то, латинская пехота, выдвинувшись в восточном направлении, могла надеяться прорвать линию противника и достичь Галилейского озера, которое все еще можно было увидеть справа от Рогов Хаттина.
Тем временем, Саладин готовил главную атаку мусульманской кавалерии. С целью отражения этой атаки, король Гвидо Лузиньян приказал армии остановиться и поставить шатры, но из-за последовавшего замешательства было установлено всего три тента "рядом с горами" - недалеко к западу или юго-западу от Рогов. Дым от зажженного кустарника теперь сыграл свою роль, раздражая глаза крестоносцев и, усиливая и без того невыносимую жажду. Ветер дул, как обычно в это время года с запада, муттавия выполнив свою задачу, теперь действовали самостоятельно в лесистых холмах между Джабал Тур'аном и Нимрином. Мусульманские части, все еще расположенные вокруг Рогов Хаттина, также страдали от этого дыма до тех пор, пока отряды Саладина и Таки ал Дина не разошлись в стороны.
Примерно в это время граф Раймунд Трипольский предпринял свою известную атаку в северном направлении, в результате которой сумел избежать разгрома, постигшего армию крестоносцев. Это не было актом предательства, но была атака направленная на разрыв мусульманской линии и предоставление остальным отрядам христиан возможности достичь воды в деревне Хаттин. Вполне возможно, что приказ об атаке был отдан лично королем. Одно обстоятельство очевидно - Таки ал Дин не пытался остановить Раймунда, наоборот, он приказал своим легковооруженным солдатам пропустить крестоносцев. Если бы, Таки ал Дин выдвинул своих людей на Нимринский холм, пропуская кавалерию графа Раймунда, то он бы совершенно открыл проход между его войсками и отрядом Саладина, располагавшегося к югу от Рогов Хаттина, в который могла хлынуть христианская пехота, поэтому его воины просто разошлись в стороны. Однако некоторые исследователи, до сих пор продолжают изображать европейских рыцарей XII века, неповоротливыми, закованными в железо всадниками, мощь натиска, которых позволила им прорвать линию противника.
Воины Таки ал Дина быстро вернулись на свои позиции, тем самым практически исключив возможность нанесения удара с тыла прорвавшимися рыцарями, так как последним пришлось бы атаковать с узкой и отвесной тропы. Поэтому графу ничего не оставалось, кроме как продолжить движение через Хаттин к Галилейскому озеру. Где, он предпочел не присоединяться к своей жене, попавшей в ловушку у озера, а оправиться к Тиру.
Тем временем на плато, замешательство в рядах крестоносцев становилось все сильнее, и большая часть пеших воинов устремилась к Рогам Хаттина, где они заняли позицию на северном Роге.
Возможно, пехота крестоносцев двинулась на северо-восток для поддержания кавалерии Раймунда, а может просто в надежде прорваться через брешь образовавшуюся в рядах мусульман, в результате атаки графа. Когда же проход к Хаттину был снова закрыт, единственное, что им оставалось сделать это занять, находившийся слева небольшой северный Рог. Мораль войска была настолько подавлена, что крестоносцы, несмотря на приказ короля и увещевания епископа спуститься вниз, чтобы присоединиться к кавалерии, продолжавшей сражаться вокруг расставленных шатров, и защитить Святой Крест ответили: "Мы не пойдем вниз и не будем сражаться, потому что мы умираем от жажды". Оказавшиеся незащищенными лошади рыцарей были перебиты сарацинскими лучниками, и уже большая часть рыцарей сражалась в пешем строю.
В этой ситуации Гвидо Лузиньяну ничего не оставалось делать, кроме как отдать приказ армии занять большой, с плоской вершиной южный холм, в седловине которого был установлен ярко красный королевский шатер, выделявшийся на фоне пустынного пейзажа. Таким образом, армия крестоносцев теперь полностью располагалась на Рогах Хаттина. Пехота на северном и восточном, кавалерия и пешие рыцари на южном холме.
Момент, когда был захвачен Святой Крест не известен, но то что это было сделано отрядом Таки ал Дина не вызывает сомнений. Одни источники указывают, что Таки ал Дин предпринял мощную атаку, после того как позволил графу Раймунду прорваться через линию мусульман. В результате этой атаки епископ Акрский был убит, а Святой Крест попал в руки Таки ал Дина. Другие же полагают, что епископ Лидский, после гибели епископа Акрского, перевез Святой Крест на южный Рог, где он был окончательно захвачен во время одной из последних атак отряда Таки ал Дина. Когда реликвия была потеряна, дух христианского войска был окончательно подавлен.
Теперь мусульмане атаковали Рога Хаттина со всех сторон. Склоны северного и восточного холмов были слишком отвесными для кавалерии, поэтому здесь действовала мусульманская пехота и после жестокого боя христиане, оставшиеся в живых, сложили оружие. Саладин также отдал приказ Таки ал Дину атаковать латинских рыцарей укрепившихся на южном Роге. Склоны южного холма были более пологими, поэтому Саладин возглавив атаку мусульманской конницы, захватил этот участок. В то время как пехота сарацин сражалась на северном Роге, Таки ал Дин с кавалерией, атаковал седловину между северным и южным холмом.
В этот момент часть латинских рыцарей, у которых еще оставались лошади, перегруппировалась и предприняла две дерзкие контратаки. Одна из этих атак подобралась настолько близко к Саладину, что было слышно, как один из рыцарей выкрикивал: "Изыди с дьявольским обманом".
Вполне возможно, что некоторые крестоносцы все еще надеялись убить султана, тем самым, вырвав победу. То обстоятельство, что они смогли приблизиться достаточно близко к Саладину, свидетельствует о том, что, в это время, центр мусульманской армии сместился вправо к юго-западному подножию Рогов.
Дважды сарацинская кавалерия атаковала склоны, прежде чем сумела захватить седловину между Рогами. Молодой Ал Афдаль, находившийся рядом с отцом воскликнул: "Мы победили их!", но Саладин повернулся к нему и сказал: "Тише! Мы разобьем их тогда, когда этот шатер упадет". В этот момент мусульманская конница пробила себе путь к южному холму, и кто-то подрезал веревки королевского шатра. Это, как и предсказывал Саладин, обозначило конец битвы. Измученные крестоносцы падали на землю и сдавались без дальнейшего сопротивления.
Совершенно не осталось сведений о действиях Гёкбёри и левого фланга мусульманской армии во время последней фазы боя. Скорее всего отряд Гёкбёри вышел из битвы когда войско христиан вело бой между силами Саладина и Таки ал Дина. Однако то обстоятельство, что некоторым рыцарям из арьергарда Балеана Ибелинского и Реджинальду Сидонскому удалось прорваться в самом конце сражения, именно в западном направлении свидетельствует о легкомыслии, допущенном Гёкбёри, и возможно мусульманские хроники не хотели омрачать великую победу этим фактом.
Среди рыцарей попавших в плен были король Гвидо Лузиньян, его брат Джефри де Лузиньян, коннетабль Амальрих де Лузиньян, маркграф Монферратский, Рейнальд Шатильонский, Хампфри де Торон, магистр ордена Тамплиеров, магистр ордена Госпитальеров, епископ Лидский и много баронов. Фактически вся знать Королевства Иерусалимского, за исключением графа Раймунда, Балеана Ибелинского и Жослина де Кортне, попали в руки Саладина.
Очевидно, ощущая великодушие после великолепной победы, султан предложил чашу с холодной водой Гвидо Лузиньяну, король, испив из чаши, передал ее графу Рейнальду Шатильонскому, которого Саладин поклялся убить. Дело в том, что по арабскому обычаю, пленнику получившему из рук победителя еду или воду, в дальнейшем не может быть причинен вред. "Этот преступник получил воду без моего согласия, - заключил Саладин, - и мое гостеприимство не распространяется на него". Рейнальд зная, что его рок близок, ответил султану с надменной смелостью. Вопрос о том, сам ли Саладин убил Рейнальда Шатильонского или приказал своим слугам отрубить ему голову, зависит от источника, которому отдается предпочтение. После того как граф был убит, Саладин опустил палец в кровь врага и провел им по своему лицу в знак того, что его месть окончена.
Подобная участь постигла бы и остальных пленников, но благодаря акту гостеприимства Саладина, они остались живы.
Победители и побежденные расположились на ночь на поле битвы. На следующий день, 5 июля 1187 г., Саладин отправился к Тивериаде, где графиня Эсшива сдала цитадель.
Все пленные туркополы, как изменники веры, были казнены прямо на поле сражения. Остальные пленники были отправлены в Дамаск, где 6 июля Саладин принял кровавое решение. Всем захваченным тамплиерам и госпитальерам был предложен выбор: или принять ислам или умереть. Обращение в веру под страхом смерти противоречит мусульманским законам. Но Саладину рыцари духовных орденов казались христианскими ассасинами, поэтому 230 человек были казнены. Лишь несколько рыцарей приняли ислам, одним из них был тамплиер из Испании, который в 1229 г. командовал гарнизоном Дамаска. Остальные рыцари были отпущены за выкуп. Крестоносцев незнатного происхождения продали в рабство.
Около 3000 человек из армии христиан, бежало с поля битвы, они смогли укрыться в ближайших замках и укрепленных городах.
Некоторое время спустя Саладин воздвигнул монумент "Qubbat al Nasr" на южном холме. До наших дней сохранилась только небольшая часть фундамента.
При Хаттине христианам было нанесено поражение, от которого они уже не смогли оправиться, и именно эта победа Саладина привела в дальнейшем к гибели государств крестоносцев в Святой Земле.
Картинка как раз об этом
-
-
05.05.2005 в 18:27-
-
05.05.2005 в 18:43Буду рада, если запостишь что-то другое.
-
-
05.05.2005 в 21:50Сообщество открыто, выложите что-нибудь более достойное, если вас что-то не устраивает.
В данном случае спасибо надо координатору сообщества говорить за найденные материалы, которые найти вообще-то довольно сложно, и далеко не каждый все это знает.
Если у вас есть что сказать по существу проблемы, этим и займитесь, вам с огромным удовольствием ответят. Не принижайте качества сообщества замечаниями типа "я вами доволен", звучит некрасиво, пафосно и не к месту.
Да простит меня координатор за вмешательство. Илья присоединяется к моим словам.
-
-
06.05.2005 в 13:51Другой вопрос , что лучше мало что есть .
Из доступных - Дзысь (здесь http://egla.net/rec/unsorted/dzys/1/index.html есть как раз по крестовым походам ) - но он тоже ... По крайней мере , рисунки крупнее :-) .
Оспри - получше , но тоже есть к чему придраться .
-
-
06.05.2005 в 13:58-
-
06.05.2005 в 17:31-
-
06.05.2005 в 17:40Крестоносцы убивают жителей Антиохии. Миниатюра.
Ну и заодно небезынтересный материал - http://www.tuad.nsk.ru/~history/Aut...kaaSI/idea.html , C.И. Лучицкая
"ИДЕЯ ОБРАЩЕНИЯ ИНОВЕРЦЕВ В ХРОНИКАХ ПЕРВОГО КРЕСТОВОГО ПОХОДА" .
Сарацин не нашёл , ибо и не искал :-) .
-
-
06.05.2005 в 21:55Дело хорошее.
Только предлагаю все же именно отдельным постом это выложить, ибо события в фильме идут между Вторым и Третьим Крестовыми походами.
Ваш пост будет интересен всем безотносительно конкретного фильма
А многострадальная картинка посвящена именно битве при Хаттине - вот в чем дело, так что она обязана там быть
-
-
06.05.2005 в 22:12Да бог с ней, опять же, с картинкой, хоть она действительно в тему. Просто обидно, когда стараешься, ищешь хороший материал, на что получаешь рецензию "текст нареканий не вызывает". Я высказываю не мнение координатора, а свое. Это мои эмоции, мои ассоциации - вот и все.
И, опять же, присоединяюсь к предложению: у тебя хорошие материалы, они дейсвительно будут интересны всем - выложи их отдельным постом.
-
-
07.05.2005 в 21:59Там смайлик стоял , и было приписано "скорее даже наоборот" :-) .
2 Manticora
>> ибо события в фильме идут между Вторым и Третьим Крестовыми походами.
Ваш пост будет интересен всем безотносительно конкретного фильма
Ну , оффтопизм выкладывания материала Лучицкой как бы очевиден ...
Дело немного не в том .
Имел место быть следующий факт . На "гореликовской" (кстати , а это точно Горелик ?) картинке имеют место быть в изрядном количестве ошибки в изображении КДВ ("комплекса доспех-вооружение"
А уж воин в каком-то псевдомонгольском ламелляре просто кошмарен .
Ну и , соответственно , я решил , как уж смог , исправить создавшееся положение . Путём нахождения изображения несколько более аутентичного комплекса .
>> Только предлагаю все же именно отдельным постом это выложить
Понимаете ли в чём дело ...
Я сам занимаюсь Россией XVI (собственно , отсюда и овация Вашему выкладыванию Адамса) века . От тематики крестовых походов это несколько далековато ... Так что актуальность труда Лучицкой для нужд данного сообщества , боюсь , я оценить не то чтобы не в состоянии ... но определённые затруднения наличествуют . Хотя беглый просмотр показал , что работа вроде серьёзная - ссылки на первоисточники + цитаты в изобилии ...
А ежели Вы про западноевропейский КДВ конца XII века - боюсь , по изложенным выше причинам , ничего особенно интересного я сказать не могу . Ну максимум могу написать материал навроде "вот это кольчуга 4 в 1 , вот это потхельм , а вот это меч романского типа" - но это имхо все и без меня тут знают . Тем более что с иллюстративным материалом типа Дзыся это , мягко говоря , несолидно .
Так что , если сообществу интересна работа Лучицкой - выложите лучше Вы , как человек более компетентный в теме .
-
-
08.05.2005 в 13:05Так что актуальность труда Лучицкой для нужд данного сообщества , боюсь , я оценить не то чтобы не в состоянии
На самом деле, думаю, здесь все интересно будет. Потому что действительно серьезно знающих людей здесь очень мало (я так думаю да и сама к "любителям" отношусь).
Поэтому все будет только приветствоваться. И думаю, что многие с интересом будут читать материалы. Разные.
И надеюсь, что Вы будете принимать активное участие в сообществе.
А пост Ваш все же выложу. Отдельно.
-
-
08.05.2005 в 13:39-
-
09.05.2005 в 16:22Всенепременнейше :-) .
-
-
19.05.2005 в 14:06Что же до личного обиженого мнения уважаемых членов сообщества, то не вижу причин для обиды. Для меня, как проф. историка, подобный материал редким не является
Вот строильные книги возведения Тульского кремля запрятанные где-то в документации Поместного приказа это редкость, уже полгода отыскать не могу
Кстати, добжий пан, я тоже занимаюсь 16-17 в. Вы откуда будете?
-
-
19.05.2005 в 15:45В смысле географии ? Московская область . В Красногорске живу , в Пущино работаю .